Особенности национального бунта в Израиле: эффект Сильмана
--------------------------------------------------------------------------------
mignews.com/news/expert/world/180712_112235_355...18.07 09:52 Игорь Литвак
В субботу вечером, 14 июля, во время акции социального протеста произошла трагедия. 58-летний Моше Сильман совершил акт самосожжения. Он находится в больнице, в тяжелейшем состоянии. Врачи характеризуют его как критическое.
Письмо как обвинение
Моше Сильман оставил письмо, в котором разъяснил причины, заставившие его пойти на этот страшный шаг. Он обвинил чиновников Службы национального страхования и министерства строительства в бездушии, вследствие чего он остался без квартиры, без средств к существованию и с большими долгами перед государством. В письме говорится: "Государство Израиль ограбило меня и обокрало. Меня оставили без ничего. Окружной суд Тель-Авива воспрепятствовал восстановлению для меня справедливости. Даже помощи на аренду жилья не предоставили, несмотря на инсульт и стопроцентную потерю трудоспособности. Я обвиняю Государство Израиль, Биби Нетаниягу и Штайница в ежедневном унижении малоимущих граждан. Они отнимают у них все и отдают богатым и госслужащим. Я обвиняю госслужащих. Особенно работников "Битуах леуми" и прокуратуры тель-авивского суда. Я обвиняю "Битуах леуми" в Хайфе. Мне платят 2300 шекелей в месяц, с которых еще взимают налоги и я должен платить за медицинские препараты. У меня нет денег на покупку лекарств и оплату съемного жилья. И это после того, как я до 46 лет ходил на армейские сборы и платил огромные налоги, когда работал".
Самосожжение Моше Сильмана послужило спичкой, с помощью которой разгорелись социальные волнения. Уже следующей ночью участники акций протеста пытались перекрыть шоссе Аялон. Неизвестные подожгли отделение "Битуах леуми" в Рамат-Гане. Одним из самых пронзительных плакатов на акциях протеста на следующий день стал плакат с надписью: "Отчаяние сжигает. Кто следующий в очереди?"
Все средства массовой информации страны написали о том, как Моше Сильман пришел к столь страшному шагу. В 2000 году обанкротился его небольшой бизнес: Сильман владел четырьмя грузовыми автомобилями. Все последующие годы Сильман судился со Службой национального страхования. Полтора года назад у Сильмана случился инсульт. После того как его выписали из больницы, он был помещен в психиатрическую клинику. Моше Сильман был активным участником движения социального протеста, начавшегося немногим более года назад.
Нас испортил квартирный вопрос
Если Моше Сильман и является психически ненормальным человеком, то он не более ненормален, чем мы все, чем вся наша страна. А разве можно назвать нормальной ситуацию, когда в стране массово продается социальное жилье, а затем эти деньги уходят куда угодно, но только не на постройку нового и обещанного жилья для наименее защищенных граждан страны? За 13 лет продано 80 тысяч квартир для социально слабых слоев населения. Выручены миллиарды шекелей. Но они уходили в Сохнут, на строительство дорог, еще на всякие разные мелочи. По некоторым данным, опубликованным в печати, только 7 процентов от этих денег пошли на строительство бюджетного жилья. Наши политики и сами не заметили, как подвели себя и страну к черте, которую очень не хотелось бы называть последней, хотя для Моше Сильмана она как раз последней и стала. Власти страны ловко отодвинули социальное недовольство, связанное с финансовым разрывом в обществе, космическими ценами, подсунув в виде чучела беззубую комиссию Трахтенберга. Они не менее ловко отодвинули от себя требование решить вопрос о справедливости в вопросе призыва молодежи на военную службу. Но в субботу вечером, опасаюсь, заполучили большую для себя беду. Самосожжение Моше Сильмана, как ни цинично звучат эти слова для его друзей и близких, стало только поводом для взрыва общественного недовольства. Последствия этого взрыва могут носить самый непредсказуемый характер.
Повелители судеб
Причины же кроются в более опасном недовольстве, чем недовольстве космическими ценами на жилье и несправедливым исполнением воинского долга . Общество страшно недовольно тем, как государство в лице первых, вторых, третьих лиц, структур типа "Битуах леуми" и министерства строительства, ведет себя по отношению к людям. А ведет оно себя примерно так же, как те, кто подал к столу матросиков с "Броненосца Потемкин" червивый борщ. Или те, кто вовремя не завез хлеб в Петербург в феврале 17-го года. Ведет себя как повелитель судеб, имеющий право решать безоговорочно и безапелляционно. Сильманами может в любой момент оказаться каждый из нас.
Устоявшееся государство в еврейской стране – бездушно. Спросите у многих стариков, и они вам скажут, что, например, Служба социального страхования - безжалостная машина, перемалывающая судьбы. Спросите у стариков или больных людей, и многие из них скажут вам, что чиновники этого ведомства оценивают приходящий туда люд как сволочей, пытающихся отобрать денег у казны. Пойдите в "Битуах леуми" во время работы одной из врачебных комиссий. Посмотрите, кто там сидит, ожидая милостивого вызова на освидетельствование, и посмотрите, как смотрят члены комиссии на тех, кто там сидит. Они смотрят на них как на наглых попрошаек. И не дай вам Бог оказаться перед лицом этих врачей. У моей знакомой мама - стопроцентный инвалид, у нее болезнь Альцгеймера. Чиновники и члены врачебной комиссии регулярно заставляют ее выполнять физические упражнения, пытаясь доказать, что она способна себя обслуживать и не имеет права претендовать на деньги от государства.
Могу сказать о себе. Молодом и почти здоровом. Год назад мне дали временную степень инвалидности: я горел в поезде и, поверьте на слово, в течение полугода думал о самоубийстве не реже, чем многие думают, а не пора ли нам пообедать. Через год вызвали меня на врачебную комиссию, чтобы определить, временный или постоянный характер носит депрессивное состояние. Слушали меня там ровно три минуты. А записали в вердикте: одет хорошо, побрит, значит, нет никакой депрессии. И это при том, что лечащий врач улучшений не находил в течение года. Ради журналистского интереса, подал апелляцию, пришел на заседание небритым, в потной майке, с всклокоченными волосами. Вердикт: сознательно пришел на заседание врачебной комиссии в старой одежде и небритый, чувствуется теоретическая подготовка, значит - отказать.
Таких историй, попытайся кто-то составить книгу, хватило бы на десяток томов. И везде одно и то же: высокомерные взгляды, слова сквозь зубы, мол, надоели вы, мешаете работать, понаехали тут на дармовщинку. Наше государство превращается во врага народа. Жестко? Да, жестко, Может быть, излишне жестко. Но как иначе, если министры и депутаты постоянно повышают себе зарплаты, меняют машины как перчатки, призывая при этом народ затянуть поясок и потерпеть немного? А как еще, если прочувствовать человеческое отношение в многокилометровых очередях правительственных и государственных ведомствах так же тяжко, как отыскать чистый снег в июле в Эйлате?
Акция прикрытия?
Властям стоит задуматься и остеречься. Думаю, что правители прекрасно понимают, куда вляпались, и чуют запах жареного. Такой вывод позволяю сделать на основании акции, не имеющей, казалось бы, ничего общего с трагедией Моше Сильмана. Буквально на другой день после акта самосожжения и жуткой реакции на это со стороны общества следователи Антимонопольного комитета провели обыски в офисе компании "Тнува". На срочный допрос были вызваны генеральный директор компании Арик Шор и председатель Совета директоров Заавит Коэн. Полагаю, что это стало первой реакцией на эффект Сильмана. "Тнува" ассоциируется в стране с "коттеджевым" протестом, с социальным недовольством. Год никто монополиста не трогал, жил он себе, и даже цены вернулись на уровень конца лета прошлого года. И вдруг – обыски, допросы. Как хотите, а у меня на языке вертится только одно объяснение: срочно нужен "стрелочник", срочно нужно снизить градус опасно кипящего бульона народного недовольства. Но имеет ли это хоть какое-то отношение к тому, за что сжег себя Моше Сильман?
Эффект Сильмана
Ситуация осложняется еще и тем, что в Израиле, похоже, "эффект Сильмана" пришелся некоторым по душе. В течение двух дней было зафиксировано две попытки самосожжения.
Первая произошла в центре страны. Мужчина вошел в здание одного из отделений компании мобильной связи и принялся кричать, что он доведен до отчаяния, так ему нечем покрыть долг за разговоры в размере более 20 тысяч шекелей. После он перешел к активным действиям: облил себя какой-то жидкостью из принесенной бутылки. К мужчине тут же подбежали охранники и сотрудники компании, и вырвали из рук мужчины зажигалку. После чего была вызвана полиция.
Днем позже полиция предотвратила попытку самосожжения, предпринятую мужчиной в Тель-Авиве. Судя по опубликованной информации, собиравшийся устроить акцию самосожжения человек, рассказал о своих планах таксисту. А тот проинформировал об этом полицию.
На другой день после трагедии, во время субботней демонстрации протеста, житель Беэр-Шевы, состоящий на учете в социальной службе, предпринял попытку самосожжения возле здания муниципалитета. Он также облил себя жидкостью, но вовремя подбежавшие охранники помешали мужчине осуществить свои страшные намерения.
Кроме того, как отмечают средства массовой информации страны, еще до отчаянного акта Моше Сильмана, за несколько дней до той трагедии, в стране зафиксировано четыре попытки сжечь себя заживо в знак протеста.
Все это очень пугает. Учитывая взрывной характер многих израильтян, склонность к неконтролируемым поступкам, подобная тенденция грозит принять если не массовый, то частый характер. Воспрепятствовать этому почти невозможно. Не ставить же на каждом углу по пять полицейских, которые должны фиксировать внимание на тех, кто вытаскивает из кармана зажигалки или бутылки с жидкостью из сумки. С этой точки зрения надпись "кто следующий" начинает приобретать жуткий смысл…