Дочерям Марине и Светлане
*читать дальше * *
Непостоянны, как всегда,
все зимы напролет:
сегодня талая вода,
а завтра гололед.
Сегодня ты еще герой –
ненастье превозмог,
а завтра ветер штормовой
тебя сбивает с ног.
Притихло. Сумрак голубой.
На небе туч клочки.
А я все слышу под собой
подземные толчки.
=================================
Рождественская ночь
Хлопья снега во дворах –
блеск лебяжьих перьев.
Снег на крышах, проводах,
на стволах деревьев.
Неприметные впотьмах,
в наледях-осколках
окна вспыхнули в домах,
как огни на елках.
В трех шагах от мостовой
ель стоит густая
в мягкой шали меховой,
в дымке горностая.
Ночь над ней белым-бела
в отсветах метели,
в блестках дутого стекла,
в нитях канители.
И не в парке где-нибудь,
не в лесной чащобе
расплескался Млечный Путь
в голубом сугробе.
Растекаясь в полумгле,
небо в звездных брызгах
никогда еще к земле
не было так близко.
Это время Рождества –
ожиданье чуда.
Это праздник торжества
озорного люда.
Ах, снегов хмельной дурман,
бег саней, очей туман,
удаль, взрывы смеха...
Лая, мчит мой доберман,
ошалев от снега!
===============================================
Сокольники
Марине
Снег пахнет коркой апельсина,
и свежей хвоей, и свечой;
он на березах и осинах
струится дымчатой парчой.
Как новогоднему подарку,
зиме я радуюсь, чудак...
Иду я по ночному парку,
и тих Сокольнический парк.
Свисают нити канителей,
звенят и светятся они,
и на дремучих лапах елей
зажглись бенгальские огни.
Иду... а сердце бьется гулко –
все чудится, все снится мне
моя любовь, моя Снегурка
со школьным ранцем на спине.
==================================
* * *
Лишь глаза закрою
в чуткой тишине,
ты с такой тоскою
смотришь в душу мне!
Что ж, ночей бессонных
мне не занимать,
мой большой ребенок –
старенькая мать...
===================================
* * *
Арендованное место
Средь кремлевской старины,
громовые рок-оркестры
у кладбищенской стены.
Здесь “поборники свободы”,
все пустившие на слом,
выметают наши годы
либеральным помелом.
Перестройки, перетряски,
Сумгаит и Карабах,
эти визги, эти пляски
на повапленных гробах.
===================================
Вендетта
Весь мир оделся в камуфляж,
все друг у друга на прицеле.
Вот страж в Чечне, где горный кряж,
а вот другой – в Венесуэле.
У неприступных амбразур
и там, где щели и воронки, –
разводья ягуарьих шкур
с густыми пятнами зеленки.
Ты приглушил телеэкран,
и ни за что не догадаться:
кто там – афганский талибан
или кубинские повстанцы?
В конвойный заступил наряд
скуластый парень смуглокожий –
его настороженный взгляд
с колючей проволокой схожий.
В угаре новых интифад
вблизи лавчонок и гостиниц
в толпу израильских солдат
швыряет камни палестинец.
Крут бронетехники вираж,
и снова снайперы при деле.
Весь мир оделся в камуфляж,
все друг у друга на прицеле.
И колокол гудит – точь-в-точь
как тот над затаенным клиром...
Варфоломеевская ночь
опять сгущается над миром.
Пятнится кровью трын-трава,
кричит испуганная птица,
и камуфляжная листва
на землю горестно ложится.
==============================
* * *
Устав, присел на косогоре,
не в силах старость превозмочь.
Как быстро угасают зори,
как разом наступает ночь...
И не забыться, не согреться.
Мир опустел, но не исчез,
пока живое бьется сердце
под черным куполом небес.
==============================
* * *
Сказал мне Яхве, Бог жестокий:
– Ты, как неверный иудей,
навечно будешь одинокий –
я уведу твоих детей!
Где жертвенник со струйкой дыма –
я развести огонь велю.
Под небом Иерусалима
я их отныне поселю.
В краю библейском, на чужбине,
стеная, мучаясь, моля,
по нескончаемой пустыне
бредет сиротски тень моя.
Смертельным зноем обожженный,
живу в предчувствии беды,
точь-в-точь как сад опустошенный,
что растерял свои плоды.
Папины стихи (из книги"Гроза на двоих")
Дочерям Марине и Светлане
*читать дальше
* * *
Сказал мне Яхве, Бог жестокий:
– Ты, как неверный иудей,
навечно будешь одинокий –
я уведу твоих детей!
Где жертвенник со струйкой дыма –
я развести огонь велю.
Под небом Иерусалима
я их отныне поселю.
В краю библейском, на чужбине,
стеная, мучаясь, моля,
по нескончаемой пустыне
бредет сиротски тень моя.
Смертельным зноем обожженный,
живу в предчувствии беды,
точь-в-точь как сад опустошенный,
что растерял свои плоды.
*читать дальше
* * *
Сказал мне Яхве, Бог жестокий:
– Ты, как неверный иудей,
навечно будешь одинокий –
я уведу твоих детей!
Где жертвенник со струйкой дыма –
я развести огонь велю.
Под небом Иерусалима
я их отныне поселю.
В краю библейском, на чужбине,
стеная, мучаясь, моля,
по нескончаемой пустыне
бредет сиротски тень моя.
Смертельным зноем обожженный,
живу в предчувствии беды,
точь-в-точь как сад опустошенный,
что растерял свои плоды.